Подозреваю, что многие наши граждане еще не знают, что в Абхазию несколько лет назад начали возить тургруппы по новой соблазнительной приманке – интеллектуальный туризм!
Пока что это касается только Сухума, где есть что показать, в том числе организовать встречу с интересными людьми, в число которых входит скульптор Архип Лабахуа, архитектор Кама Кация и некоторые другие (не раскрываю все имена, ибо за этих людей идет борьба!).
Видимо, настало время хорошенько подумать в этом направлении и на государственном уровне!...

Наедине с Сухумом
Каждый из нас невидимо для окружающих ежедневно взаимодействует с местом, где он живет – это особое общение, которое мы часто даже не фиксируем, но оно отражает нашу индивидуальность, нашу способность реагировать на многообразие внешней реальности.
Это общение включает географию, историю, климат местности и многое другое, вплоть до социальной активности жителей,  а также наши личные переживания и мысли, органично вплетенные в повседневную жизнь. Это одна из самых живых составляющих культуры общения с собой.
Мы со скульптором Архипом Лабахуа сделали книгу «Наедине с Сухумом», чтобы заложить новую традицию сухумчан – проявить вовне для себя и окружающих это тонкое взаимодействие с родным городом. Мы попытались продемонстрировать, как художник и писатель отзываются на ежедневную неповторимость этой маленькой столицы-жемчужины. Естественно, в книге мелькают и другие сухумчане...

 Время от времени в нашем обществе возникают робкие пожелания о конкурсном отборе на значимые должности. Но дальше предвыборных обещаний будущих президентов дело не идет, и это, в общем, понятно – у нас до сих пор многие голосуют по родственным, соседским связям и в ответ на посулы очередных кандидатов. В результате мы имеем то, что имеем.

 Между прочим, конкурсный отбор, например, в Китае начал оформляться еще в VII веке! До Х века участвовать в экзаменах, дающих право на высокий карьерный рост, могла только аристократическая элита, которая была знакома с экзаменаторами лично. Но позже экзамены были открытыми, соревновательными и анонимными, и в них могли участвовать почти все мужчины. Армии писцов копировали и переписывали экзаменационные работы, чтобы ни один проверяющий не мог узнать почерк своих учеников!..

В каждом микрорайоне есть своя микросреда, незаметно влияющая на нашу жизнь. И чем больше в ней вменяемых и приятных людей, тем комфортнее нам живется. На остановке «Мокко-пляж» уже давно есть магазинчик «Валива», ютящийся прямо у шоссе, а недавно неподалеку появилась и пиццерия той же хозяйки Екатерины Багателия, которую мы все называем Экой. Здесь любят клиентов и милосердны к ним, можно взять продукты в долг, дружески поболтать, присев на стул; здесь не бывает скандалов, и вас всегда встречают внимательные глаза.
В 1990-м году Эка окончила Костромской техникум советской торговли, где основательно учили всему, в том числе и работе с глухонемыми и иностранцами, Эка специализировалась на немецком языке. Тогда в СССР уже вовсю развернулось кооперативное движение, и  Эка мечтала завести собственное дело...

Последние пять-шесть лет в Абхазии идет очень любопытный процесс – довольно много людей начали проявлять инициативу и заниматься новыми для себя делами. Если раньше в основном открывали кафешки, рестораны, торговые точки и отельчики разных масштабов, теперь появились более утонченные занятия – создаются модные бренды, парфюмерия на основе местных растений, организуются небольшие ярмарки самого разнообразного наполнения, проводятся сырные вечеринки при свечах, на которых презентуют свою продукцию местные сыровары, и так далее.
Буквально на днях я познакомилась со Светланой Новиковой, которая еще в советское время окончила сухумскую школу № 15, успела поступить на экономический факультет АГУ, но развал СССР и грузино-абхазская война бросила ее, как многих, в бурный водоворот разных занятий...

На днях Людмиле Николаевне Матявиной, которая много лет была заведующей знаменитой синопской аптекой, исполнилось 96 лет.
Я заявилась поздравлять ее в семь вечера, с ярким букетом в левой руке и огромным целлофановым пакетом в правой. В пакете лежали рентгеновский снимок ее правого тазобедренного сустава и нерадостный диагноз.

В прошлом году мы отмечали ее 95-летие в ресторане «Айтар» в большой компании почти сверстниц, ну, и затесалась пара человек моего возраста. Аппетит был отменный, бутылки с вином медленно, но пустели, и через час веселого застолья начались танцы.
Подозреваю, что молодые сотрудники ресторана с некоторым изумлением наблюдали за плясками дам в диапазоне от 70 до 95 лет – особенно дружно у нас получалось сиртаки, видимо, потому что нужно было держаться за руки! Но интригующие сольные танцы неизвестного происхождения тоже были, все снято на видео и долго циркулировало в дружеском кругу по всему миру. В таком возрасте друзей обычно много, а исторические события разбросали их по всем континентам.

Сотрудники ресторана проявили инициативу и поднесли юбилярше огромный торт, который мы тут же съели с удовольствием.
Но ничто не вечно под луной, в том числе и здоровье, которое тщательно поддерживают...

Человечество неотразимо… Эта фраза нередко возникает на горизонте, когда я пишу о ком-нибудь, и встает над текстом, когда я углубляюсь в работу. Ну, конечно, я выбираю людей достойных, в чьей порядочности нет сомнений, а личностный аромат ощутим в общении. И каждый раз я поражаюсь многообразию человеков и их неповторимости! Даже тогда, когда схожи биографии и возраст, отличия настолько явственны, что начинаешь улыбаться над клавиатурой.
Первая же беседа с Саидой Палба заинтриговала своеобразием ее мягкой манеры общения – передо мной сидел человек редкой трудоспособности и самоотдачи, старший врач-лаборант Республиканского Центра по профилактике и борьбы со СПИД и инфекционными заболеваниями, а по существу заведующая этим учреждением. То есть начальник, привыкший отдавать распоряжения и организовывать рабочий процесс, что не в последнюю очередь требует характера и воли. Но за два часа общения никаких начальственных ноток, даже отдаленной тени собственной значимости, чем мимолетно грешат даже вполне вменяемые люди...

Мы познакомились этим летом на синопском пляже, в знойный августовский вечер, когда влажная жара еще плавила мозги. Сразу было заметно, что молодой человек шармер по природе, но когда он представился племянником Наиры Бобылевой, преждевременно умершей и хорошо известной в городе, стало понятно, что в нем еще бьет ключом сухумская живость. Тут же выяснилось, что Нури Бобылев хозяин одного из новых здешних пляжей.

Это было уже интересно, ибо в последние годы именно молодые начали осваивать синопский пляж активно и гораздо цивильнее, чем предыдущее поколение. Если старшие строили банальные столовки и кафешки, а в качестве чисто пляжных строений предпочитали убогие навесы из пальмовых веток, засыхавших уже через месяц, то молодые резко подняли планку – они реально вкладывают деньги в стильные архитектурные решения и изысканный интерьер, в кухню на ресторанном уровне, озеленение и современные туалеты. Первым поднял планку пляж “Marnero”, ставший самым модным в последнем сезоне.

Мне всегда казалось, что Очамчира город загадочный. Немногословный, не выпячивающий себя, с застенчивой улыбкой умного провинциала. В его древней истории таятся сюрпризы, терпеливо ждущие своих археологов-исследователей.
И нынешняя яркая звездочка очамчирского небосклона, мастер авторских кукол Асида Ахуба продолжает эту традицию шкатулки с сюрпризом.
Первая половина ее жизни куда как традиционна. Девочка выросла под руководством благородной бабушки Цаквы Когония, учившей внучку всем премудростям абхазского этикета и умению идти по жизни с высоко поднятой головой. Окончив школу, Асида вышла замуж и поступила на экономический факультет АГУ...

Еще в глубокое советское время при каждой поездке на вершину Сухумской горы этот изумительный фасад с башенкой на фоне залива казался мне немыслимым изыском из далекого прошлого. Это сейчас я знаю, что Вилла инженера Даля в стиле модерн построена в 1904 году по проекту архитектора А.В.Синицына, а тогда это была просто немыслимая красота, к которой даже страшновато подходить близко. Разумеется, в советский период ее переделали в многоквартирный дом.

После войны часть жильцов уехала, и вилла начала дряхлеть на глазах. Пара семей еще ютилась там, а все остальное откровенно приходило в негодность. Так бы нежилая часть и сгинула к чертям, но тут вилле повезло – архитектор-дизайнер Дарья Карпина, приехавшая в Абхазию с мужем и двумя детьми в начале 2000-х, влюбилась сначала в Сухумскую гору, которая казалась ей волшебным Олимпом, а потом прикипела душой к этой изысканной рухляди...

Герой Абхазии и директор Музея боевой славы имени В. Г. Ардзинба Мзия Бейя широко известна в нашей маленькой стране, но сейчас мы совершим небольшое путешествие в глубь ее жизни, чтобы в очередной раз убедиться в неистощимом разнообразии человеческой природы и судеб!
После школы Мзия окончила курсы машинистки и мечтала работать под началом хорошего руководителя. На тот момент это было венцом ее желаний. Жизнь шла, она вышла замуж, воспитала сына, играла в народном театре. Молодая женщина с непосредственной кокетливостью, любившая одеваться в испанском стиле. В 1978 году она стояла на площади среди других абхазов, но судьба еще пряталась от нее в повседневной суете...

Алеко Карадаян принадлежит к той группе наших граждан, которые органично сочетают деревенскую и городскую жизнь в своем личностном способе существования, и когда я изредка бываю на его фазенде в Синопском ущелье, легкий трепет белой зависти охватывает мою душу – здесь так привольно и, при этом, совсем недалеко от городской цивилизации.

Семья их укоренилась в Абхазии более ста лет назад. Дед Алексан еще подростком бежал из Турции в 1915 году во время армянской резни, после того как всю семью убили у него на глазах. Добрался до Абхазии и устроился батраком  в армянскую семью, выращивавшую табак. В те годы первой мировой войны абхазский «самсун» был на вес золота, ибо конкуренции стало меньше. Но и до войны, например, из Италии покупатели очень высококачественного сырья приезжали прямо к семьям-производителям и часто расплачивались позже товаром по заказу производителя. Так, в их селе до сих пор стоит дом, покрытый итальянской черепицей, и у нескольких семей есть карликовые мандарины с красной плотью, тоже привезенные из Италии...

Мы с Ларисой Михайлиди учились в параллельных классах и окончили 14-ю школу, хорошо помню ее пышную светловолосую головку на выпускном вечере. В советское время, когда Абхазия была, на мой взгляд, перенаселена, мы мало пересекались, но после развала СССР и грузино-абхазской войны она, как и многие другие женщины, стала для меня образцом стойкости и выживания.
В советский период она окончила физмат АГУ по специальности «Радиофизика» и в конце 80-х работала инженером в одном из секретных отделов СФТИ, оформляя документацию на источники питания для геостационарных спутников Земли. Вышла замуж, родила сына, и, разумеется, думала, что бурная судьба ее предков – это все дела прошлых времен, а ее жизнь будет катиться по накатанной...

Первый раз я увидела Михаила Шлигель-Мильха на круглом столе прошлой осенью – стройный, подтянутый молодой человек с живой мимикой, чуткими реакциями, двигается свободно, как танцор. Привлекательный образец светского человека. К моему изумлению оказался пастором сухумской лютеранской церкви св. Апостола Иоанна – видимо, мои представления о служителях религиозных культов устарели!
Сухум же столица, а в столицах кипит изумительное разнообразие человеческих типов, завораживающее меня богатством судеб и характеров. Звоню, договариваемся о встрече. Еще нет 10 утра, я обхожу закрытый центральный вход в церковь и тихо пробираюсь с заднего входа, слыша музыку. Пастор в полном одиночестве играет на фортепьяно, а вокруг тишина еще пустого храма...

Гули Кичба не надо представлять широкому читателю, ее общественная известность насчитывает несколько десятилетий и не теряет свежести. Поэтому не буду описывать ее деятельность после обретения Абхазией независимости, а постараюсь кратко рассказать о первой половине ее жизни, прошедшей в СССР.

Конечно, было бы идеально читать написанные Гульнарой Михайловной мемуары, но увы… Кстати, я часто уговариваю людей старшего поколения, проживших активную жизнь, заняться этим нужным делом, но пока безрезультатно. Недавно уговаривала Вячеслава Михайловича Цугба, у которого богатый послужной список и который колоритно рассказывает, например,  о том, как он руководил в советское время устройством Дней Русской культуры в Абхазии – приезжали писатели, актеры, музыканты, и каждый из районов получал возможность пышно встречать гостей, заодно демонстрируя традиции и обычаи абхазов...

Есть люди-громкие легенды, чья слава отзывается в общественном мнении, как звук трубы. А есть тихие легенды, которые светятся в душах тех сотен людей, которым ты помог вернуться в нормальную жизнь.
Такая тихая легенда обитает в самом центре Сухума, во внутреннем дворике напротив десятой школы. И зовут эту легенду Гарри Владимирович Сигалевич!
Много лет Гарри Владимирович работал методистом по лечебной физкультуре в Республиканском реабилитационном врачебно-физкультурном диспансере, помогая тем, кто получил самые различные травмы, прислушаться к своему телу и через боль, а без этого физического восстановления не бывает, научить мышцы работать в новом режиме...

Я показывала ее разным людям, и все, независимо от социального положения, образования и прочих параметров, реагировали одинаково – с искренним неприятием нависающего над центром сухумской набережной многоэтажного монстра. Большинство так и называли его монстром, Кинг-Конгом – слишком разителен контраст между малоэтажной застройкой, соразмерной человеку и создающей ощущение городского уюта, и этим бездарным творением!

Да, общественность спохватилась поздно, когда монстр уже стал виден с берега. Но нам казалось, что еще есть возможность найти приемлемый компромисс, и Общественная палата организовала встречу представителей общественности с архитектором проекта и главным архитектором столицы. Взаимопонимания не произошло, архитекторы ожесточенно защищали монстра и утверждали, что даже не слышали о Решении Сухумского Городского Собрания от 2009 года, запрещающего строительство объектов выше 16 метров в историческом центре!?...

Антикварный магазин расположен в самом центре Сухума, рядом с  двумя  театрами и выставочным залом – говорящее соседство, мол, я тоже создаю художественное поле, я полноценный игрок в атмосферной ауре столицы!
Пожалуй, так оно и есть – большинство посетителей магазина отмечают особенную атмосферу, обволакивающую тебя почти  с  порога и уводящую от повседневных забот в мир утонченных вещей, созданных мастерами старой  школы.  
После утомительной гламурности современных вещевых магазинов, где товары лезут тебе в глаза с назойливостью уличных попрошаек, причесанных в модном салоне, здесь выставленные артефакты скорее держат тебя на почтительной дистанции, заставляя разговаривать почти шепотом...  

Культурно-деловая Платформа Гума уже прочно и где-то даже элегантно вошла в творческую атмосферу Сухума, радуя нас разнообразием своих инициатив и их нестандартным воплощением. Не будем сбрасывать со счетов и чарующий вид с платформы на столицу во все стороны, включая Ботсад и гору Трапецию.

Вчера Гума поразила нас размахом Выставки общественных инициатив, организованной при поддержке Программы развития ООН. З5 общественных организаций со всей Абхазии делились с посетителями своими достижениями и результатами, сочетая это с лекциями и мастер-классами!...

Нина Балаева, первый зам. Гендиректора Русдрама по творческим вопросам, известный человек. Одно перечисление свидетельств официального признания занимает несколько строк – медаль РА «За отвагу,  «Орден Дружбы» РФ, «Заслуженный работник культуры Республики Абхазия», "Заслуженный артист Республики Абхазия". При непосредственном участии Нины Сухумский ТЮЗ, созданный в 1981 году, за три десятка лет превратился из неуклюжего птенца в роскошного лебедя со звучным названием Русдрам.
А сейчас попробуем заглянуть за видимую всем сцену ее жизни в уединенную творческую лабораторию личности, ибо сама Нина считает себя отшельником.
Да, как ни странно слышать это от активного человека, большую часть времени проводившего в окружении людей, и, к тому же, зачастую руководящего ими, Нина искренне и органично ощущает себя отшельником...