Алиса Гицба, Народная Артистка Абхазии, Заслуженная Артистка России. Солистка театра "Геликон-опера" (Москва).

Вика Думава: Алиса, закончился сезон в театре «Геликон–Опера», что он прибавил нового к Вашему самоощущению как певицы?

 -Здравствуйте, Вика! Спасибо за Вашу идею побеседовать со мной. Я неоднократно читала Ваши интервью, мне нравится Ваш стиль общения -  он очень доверительный и располагающий к искренности. Театр «Геликон-опера»- это, если так можно выразиться, тот Дом, в котором я выросла, как творческий человек, певица, оперная актриса. И каждый сезон в этом театре для меня происходит чудо воплощения персонажей в спектаклях. Вот и этот сезон не стал каким-то иным в этом плане. У меня было много интересных выступлений в своих любимых ролях(не партиях, а именно ролях) и даже несколько дебютных ролей: Натальи –Т.Хренникова «В бурю», Верховной жрицы в «Аиде» Верди, и самое главное, в роли Амелии из «Бал-маскарада» Верди. Конечно, такое изобилие не может не радовать и не давать чувства востребованности как профессионала в своем театре. А  также это дает мощный стимул к вокальному и творческом росту!

 Обычно вы не позволяете себе отступление от оперного канона, а вот саундтрек к фильму «Яма «, это что, новый этап в творчестве?

 -Смотря, что считать оперным каноном. Если под этим выражением подразумевается пение только оперных партий на большой сцене, с оркестром, то, тогда я довольно  часто отхожу от такого канона, ведь я исполняю очень много современной и даже ультра-современной музыки. Хотя академический, то есть. «оперный» вокал-это основа любой вокализации. По поводу саундтрека…  Меня пригласили на студию «Мосфильм» с тем, чтобы я записала несколько арий и романсов для нового фильма-сериала по Куприну.  Те, что прозвучали в фильме, выбрал сам режиссер, Влад Фурман. Мне очень приятно было познакомиться и с самой исполнительницей роли, для которой я записывала музыку, Катериной Стриженовой. Она оказалась очень милым человеком и отнеслась к работе оперной певицы со всей ответственностью, вплоть до того, что во время съемок просила меня не уходить далеко и артикулировать вместе с ней! Не могу сказать, что запись музыки к фильму – новый этап. Скорее это новый интересный опыт для меня, учитывая ту роль, которую выполняет музыка и особенно классическая в кинематографе в нашем современном мире. Кстати, в этом году московская консерватория выпустила мой сольный диск с романсами П.И.Чайковского и С.В.Рахманинова. Совсем недавно вышел еще один диск, в котором звучит «Реквием» А,Шнитке, с моим участием.

 Вы от пения получаете удовольствие или это было раньше, когда Вы только начинали?

 - От пения – в основном, да! Важно то состояние, в котором ты находишься в момент пения. Мы же все живые люди и зависим от погоды, настроения, состояния здоровья. И вот, если в тот момент ничего не мешает, и голос звучит, и все получается - тогда это невероятное наслаждение. Но, чаще всего, я получаю удовольствие от пения, слушая записи великих певцов и учась у них вокальной технике и интерпретации. В тот момент, когда я только начинала петь,  мне было не до наслаждения, т.к. мне приходилось воспитывать, совершенствовать, выравнивать свой голос, а это было тяжким трудом! И в эти времена меня спасала от отчаяния только  великая любовь к музыке!

Оперная дива Рене Флеминг как-то сказала, что» есть эмоции, которые трудно передать со сцены, - Ваше мнение?

 - Не знаю, сложно судить, непонятен контекст, который подразумевался в этих словах. Лично я считаю, что все эмоции уже заложены композитором в музыке и важно только их почувствовать, а голосом уже стараться передать их зрителю. Кстати, Рене Флеминг мастерски владеет искусством передавать эмоции интонацией! Возможно, здесь она сравнивает пение «живьем» и студийную запись, имея в виду, что на сцене это сделать сложнее, т.к. существует огромный зал, оркестр, через который должен перелететь голос и донести все эмоции в зал! В студийной записи таких возможностей, игры полутонами и красками голоса, конечно, больше.

          

 

Иногда Ваши коллеги пишут книги об оперном за кулисье, и они порой прямо-таки удивляют нравами, царящими в таком высоком искусстве. Скажите, а Вам приходилось сталкиваться с интригами?

 - К великому счастью, нет, впрямую никогда! Я думаю, что в этом огромную роль играет то, что в театре, в котором я пою уже столько лет, очень хорошая, человеческая атмосфера. Очень дружелюбная, не без конкуренции, конечно, но здоровой конкуренции. Поэтому, охотно верю, что в других театрах все бывает и тоже читала все эти книги, но рада, что не соприкоснулась с таким в жизни.

 Мы часто слышим в оперной среде фразу - «беречь голос», а что это такое и вообще, нервное напряжение может сказаться на голосе?

 - Беречь голос- это профессиональная гигиена. Не петь партии, которые не по голосу, не петь нездоровым, молчать, если надо отдохнуть, а самое главное, уметь им правильно распоряжаться, т.е. распределять нагрузку. Ведь пение-это очень трудоемкий процесс. Мы, после спектакля или концерта, теряем очень много энергии. И важен тот момент, когда накапливается  усталость, если много работы, вот тогда  умение сберечь или восстановить силы и будет результатом сбережения голоса. А нервное напряжение, конечно, сказывается на голосе, и не всегда в хорошую сторону. Поэтому представителям нашей профессии нужно обладать хорошим, крепким здоровьем и железными нервами.

 Вы родились в семье известного абхазского актёра Шалвы Гицба. Расскажите о своей семье…

 - У меня хорошая, дружная семья. Нас три сестры, из которых я -  младшая и единственная, которая пошла по папиному пути. Причем, пошла не прямиком в театр, а вначале занималась музыкой, училась по усиленной фортепианной программе. Стала теоретиком, в училище занялась вокалом для себя, а в Музыкальную Академию им. Гнесиных в Москве поступила на вокальный факультет и ….  пришла в театр! Жизнь моя так складывалась, какими-то новыми витками приближая меня к тому, чего очень не хотел мой папа - а именно, чтобы я играла на сцене! Я помню свое детство очень хорошо. Оно было у меня счастливым. В сопричастности к театральному делу протекло все мое детство. Ведь у нас дома собирались старожилы нашего, абхазского театра! Боже мой, как было интересно слушать все эти актерские байки! А сколько они спорили о судьбе абхазского театра! Михаил Мархолия, Дмитрий Кортава, Алексей Ермолов, Чинчор Джениа,и всех не упомнишь! Они не были равнодушными, они жили театром, это был смысл их жизни! Вот их сейчас уже нет, а я их помню всех, живыми, добрыми, с  шутками-прибаутками и такими родными! Помню, как в нашей семье всегда готовились к премьере спектакля в театре, а особенно  с участием моего отца! Для нас это было семейное торжество! Я могла по нескольку раз пересматривать все спектакли, не важно было, смотрела я их уже,  или нет. Для меня это было велением души! В то время я училась в 10-ой школе, она рядом с театром, и когда папе было некогда меня везти домой, он приводил меня на репетиции в театр. И он был моим вторым домом. Я сидела на репетициях и, затаив дыхание, смотрела, как играют актеры на сцене и так мне хотелось тоже выйти и рядом с ними постоять! Но еще в моем детстве была Музыка! Я занималась в первой музыкальной школе у Ларисы Ивановны Алиевой, которая была ко мне беспощадна. И вся моя жизнь была подчинена распорядку дня, который для меня придумывала Лариса Ивановна. Занятия, гаммы, по 6 часов в день! И дополнительные занятия на дому. Не знаю, наверное, не каждый ребенок готов вынести такую нагрузку, но во мне жила любовь к музыке и несмотря ни на что я шла и занималась. И теперь я только могу сказать ей, через столько времени, огромное спасибо! Я думаю, что благодаря такому жесткому музыкальному воспитанию, я смогла реализовать свой потенциал в исполнительстве. Это стало для меня очень мощной музыкантской базой, из которой я черпаю и по сей день.

 Свое первое выступление помните?

 - Я сколько себя помню, выступала, особенно в детстве. Я и пела, и играла на пианино. Профессиональное первое выступление с оркестром, в сухумской филармонии я помню, оно состоялось в 1988 год. Я пела Татьяну из «Евгения Онегина» и вальс Ардити, будучи еще студенткой 3-го курса сухумского музыкального училища.

 Вас по психологизму и драматизму часто сравнивают с Марией Каллас, Вам она близка как исполнитель, как женщина?

 -Мария Каллас- феномен. Ее жизнь была яркой вспышкой и примером для многих вокалистов. В искусстве не бывает компромиссов. Ты или отдаешь себя полностью, сжигая на алтаре служения ему, либо не добиваешься ничего. Мария Каллас – знаковая фигура в оперном искусстве 20-го века. И в 21 ом она остается лидером по количеству прослушиваний записей оперных певцов, ее жизнь и по сей день полна загадок и тайн. Но, применительно к моему сознанию, я бы не хотела вот так, на закате собственной жизни, остаться ни с чем. Такие как Каллас рождаются раз в столетие, и я понимаю, что у меня другой склад характера и немного другие ценности, нежели у нее. Мне довольно часто говорят, что существует схожесть голосов, но мне интереснее воплощать на сцене собственные замыслы и следовать указаниям режиссера и дирижера, нежели копировать великую Каллас, я прекрасно понимаю, что вторая Каллас не нужна никому.

  А сценические наряды Вы придумываете сами или обращаетесь к специалистам?

 -В театре для нас придумывают и создают костюмы замечательные художники, Татьяна Тулубьева и Игорь Нежный. Они много лет работают с нами и знают все особенности каждого из нас. Поэтому их костюмы это что-то сродни шедеврам от кутюр. А концертные наряды во многом я придумываю сама, но также охотно прислушиваюсь к мнению специалистов.

У Вас в театре очень разные роли по характеру -  это и «Аида» Верди, и Марцеллина в «Свадьбе Фигаро» Моцарта.  Какое амплуа Вам ближе?

 -Представление об амплуа с возрастом меняется, иногда существенно. Еще лет 5 назад я видела себя в образах трагических, Леди Макбет, Аиды, Эмилии Марти…и когда в один прекрасный день мне предложили спеть комическую роль Марцеллины, мне показалось, что это будет для меня испытанием. Но, в отличие от драматических актеров, у оперных артистов есть спасательный якорь-музыка. А в данном спектакле-гениальная музыка великого Моцарта, которая во многом помогла мне найти правильный ключ к образу и подстроить его под свою индивидуальность. Хотя, смешные моменты до тех пор встречались и в других ролях, Норины в «Дон Паскуале», Розалинды в «Летучей мыши» Но Марцеллина стала самой гротескной из всех этих ролей и  я с огромным удовольствием продолжаю раскрывать в этом образе новые комические грани. Вообще, могу сказать, что мне интересно пробовать себя в разных амплуа. Это расширяет актерские возможности и дает стимул для развития творческой индивидуальности.

 Я вот вижу Вас в партии Флории Тоски в опере Пуччинни «Тоска». На мой взгляд, эта роль полна драматизма и Вы как никто другой ее чувствуете…

 -Скажу по секрету, я не люблю этот образ. Если будет такая возможность, исполнить эту партию, я бы, наверное, не стала отказываться, но Тоска - не мой персонаж. Когда-то, по молодости, я увлекалась этой музыкой, играла клавир от начала и до конца, пропевая и партию Каварадосси, и особенно, злодея Скарпи. Но, может, слишком увлекалась и теперь у меня выработался иммунитет? Мне намного более интересен из оперных партий, образ Нормы или Медеи, если говорить о драматизме.

 Старый сезон окончен, впереди новый. Что Вы от него ждете?

 - Новый сезон уже сейчас  представляется мне интересным.  Наш театр должен в скором времени переехать на новую площадку, которая строится уже много лет, и мы все ждем этого события с нетерпением. На 5 декабря у меня назначен творческий вечер в театре, посвященный 20-летию моей творческой деятельности. Уже сейчас строим-выстраиваем программу, приглашаем солистов, хор, оркестр нашего театра. Будут и некоторые сюрпризы, о которых зрители узнают  только во время концерта. Руководство театра любезно предоставило возможность отпраздновать это событие в день моего рождения. Большего счастья для человека сцены и быть не может!

 Не можем обойти тему войны в Абхазии 1992-93 гг. Вы спели «Реквием «Верди в 20 годовщину мартовского наступления. очень трагичной страницы в нашей новейшей истории. Как к Вам пришло понимание, что надо спеть на родине и именно сейчас, по прошествии стольких лет?

 -Реквием-это была сумасшедшая идея, которая мне на протяжении нескольких лет не давала покоя! Иногда мне казалось, что ей не суждено сбыться, по крайней мере, до тех пор, пока у нас в Абхазии не появятся адекватные творческие силы, как то - симфонический оркестр, группа медных инструментов, большой хор. Но то, что нам всем, совместными усилиями удалось эту мечту воплотить в реальности, это Божественное благословение! Конечно, если бы мы не работали над этим проектом большой слаженной командой, тоже ничего бы не вышло. А потребность исполнить Реквием в Абхазии у меня появилась в тот день, когда я впервые его исполнила в Москве, в 1999 году. И через 14 лет это произошло. Значит, на то была воля Господня! Значит, это было нужно нашим матерям, воинам и всем нам, пережившим этот ад. Такого единения с народом я не ощущала так остро никогда, как  в тот момент, когда пела со сцены нашей филармонии «Requiem aeternam» и еще долго, по прошествии нескольких дней, недель, я продолжала жить этой музыкой. У меня было чувство исполненного долга, я выговорилась! Конечно, 20-летие со дня окончания войны и мартовское наступление стали отправными точками в воплощении этого грандиозного замысла и придали ему завершенность.

 А такой вопрос,  каково быть оперной дивой и матерью?

 -Само понятие «оперной дивы» - не по мне. Я – сумасшедший трудоголик, не мыслящий ни дня своего существования вне сцены и музыки. Но в то же время я – мать двоих детей, которые нуждаются в моем внимании и любви. Эти две ипостаси  очень трудно сосуществуют друг с другом. Но, что делать, если я не могу жить ни без профессии, ни без детей? Выкраивать время! Стараться делать больше того, что возможно! Без этого не получается…Сидеть на двух стульях и следить за тем, чтобы не упасть ни с одного! Но я благодарна за все Господу! Я не представляю себе другой жизни, и не думаю, что по- другому была бы счастлива! Дом, семья-это тыл, оазис, убежище, где можно стать самой собой, оставить все проблемы за порогом, прийти и обнять своих любимых и ощущать себя на верху блаженства! Мне жаль тех, кто не знает счастья быть матерью и заменяет семейное счастье на иллюзорные мечты о карьере!

 Вы  много гастролируете по миру. Какая публика самая благодарная?

 - Самая благодарная и в то же время самая взыскательная публика-это та, которая знает тебя с «младых ногтей» - родная. К выступлениям на Родине я готовлюсь всегда очень тщательно. Продумываю состав исполнителей, программу, и внешний облик. Знаю, что сейчас меня увидят мои друзья, с которыми росла вместе, училась, соседи, родственники и будут оценивать меня , гордиться моими успехами, ощущать сопричастность к моему росту, как певицы, и мне хочется не  «ударить лицом в грязь» и соответствовать их высоким оценкам. Еще я очень люблю свою московскую публику, а особенно когда на моих концертах бывают представители московской абхазской диаспоры! Эта такая мощная поддержка! Где бы я ни пела, если в зале сидят мои земляки, я пою с еще большим наполнением, с еще большей самоотдачей, т.к. их присутствие в зале делает меня увереннее в себе и помогает, даря бодрый эмоциональный заряд!

 Что Вы не прощаете людям?

 -Наверное, если человек сознательно делает подлость, я не смогу его простить. Но если он искренне раскается, прощу. А вообще, я не люблю судить людей. Для этого есть Господь, который все видит  и всем воздает и я в это верю! Главная христианская заповедь гласит:  « Не судите, да не судимы будете!», а так как я христианка, то стараюсь придерживаться этой заповеди, как бы сложно ни приходилось.

  Какой Вы хотите, чтобы Вас запомнили?

- Главное, чтобы обо мне вспоминали хорошими словами.

 Ваши пожелания нашим читателям?

-Найти себя, развивать свой талант и верить в успех! Всем счастья, благополучия, добра и терпения!

 

  Виктория (Вика) Думава,живет в Сухуме. Любит беседовать с замечательными современниками. Мечтает выпустить книгу с записанными интервью.