Апрель в Абхазии – это месяц нежнейшей зелени и интенсивных запахов: цветут глициния, османт душистый, жасмин, сирень, акация, азалия и прочие любимцы богов. Выбрав апрель для своего приезда в Абхазию, Мауриция Дженкинс попала в точку – для итальянки, не представляющей свою жизнь без цветов, нельзя было выбрать время удачнее.

         Хотя влекли ее сюда не только природные красоты – на рубеже веков ее муж британский посол Ричард Дженкинс и она живо интересовались нашей страной, часто приезжали и многое сделали для развития свободной прессы, неправительственных организаций и мелкого бизнеса. Чуть позже Мауриция несколько лет работала старшим политическим советником в Миссии ООН и продолжала гнуть свою линию – доставала международные деньги под самые разнообразные проекты, от издания книг по абхазскому фольклору до открытия парикмахерской в Гальском районе.
 
         Неуемный темперамент позволил ей познакомиться с большим количеством людей и объездить Абхазию вдоль и поперек, забираясь в самые глухие места. Однажды зимой в собачий холод мы поехали в Одиши смотреть какую-то церковь. Она была за рулем своего ооновского джипа, я лежала на заднем сиденье – им не разрешалось возить посторонних людей, поэтому я перебиралась на переднее сиденье, когда мы выезжали за город и уже не было ооновских глаз. На пустынной дороге она подобрала двух юных солдатиков, которые пешком шли на свою погранзаставу, ежась от холода и повесив автоматы через плечо. Минут через двадцать мы высадили их у шлагбаума, где их дожидался такой же юнец, не евший уже два дня. Когда мы поехали дальше, я спросила, не боялась ли она взять в машину незнакомых вооруженных людей в совершенно пустынном месте. Она пожала плечами: «Ну, ничего же случилось» (как многие иностранцы, она опускает лишнее, по ее мнению, «не»).

         В этот раз Мауриция приехала посмотреть, как развиваются дальше проекты, под которые она когда-то находила деньги. К моему удивлению, этих проектов оказалось гораздо больше, чем я думала. Люди встречали ее с  теплотой и любовью, даже незнакомые подходили на улицах, доминошники на берегу просили ее посидеть с ними, в книжном магазине с нее не взяли денег за роман Даура Начкебиа «Берег ночи», на рынке Роза Пилия подарила ей бананы и виноград за внимание к Абхазии.
 
         Мауриция снова моталась по всей стране – в села Чхортал и Окум с вице-спикером парламента Эммой Гамисония, чтобы посмотреть, как наши депутаты работают со своими избирателями; в Кодорское ущелье с Романом Дбаром, где они нашли и расчистили место, где был подбит ооновский вертолет – Мауриция посадила там мак; в Гальский район, где до сих пор работает та самая парикмахерская; в Пицунду к Людмиле Лолуа, с которой их связывает многолетняя дружба; в Лыхненскую церковь на Пасху с Баталом Кобахия и так далее.

         Незабываемы часы, которые мы провели в форелевом хозяйстве у Раждена Агрба. Когда-то в тяжелые времена Мауриция смогла найти деньги для подкормки форели, и Ражден этого не забыл. Мы пировали у него в гостях, тамадой был Роман Дбар, воздух светился от утонченных комплиментов в виде тостов – мы наговорили друг другу столько высоких слов, что излишки любви наверняка просочились к плещущейся в водоемах форели.

         За три с лишним недели Мауриция успела столь многое, что остается удивляться ее энергии. Уезжая, она признала, что многое в стране изменилось в лучшую сторону, но сделано еще не все. «Ви должни построить независимо государство, это не так просто, как ви думаете», – сказала она со своим неповторимым акцентом.

         Через шесть дней после ее отъезда к Эмме Гамисония в Сухум приехали джентльмены из села Чхортал, с ее помощью нашли лондонский телефон Мауриции Дженкинс и позвонили ей туда, чтобы выразить свои теплые чувства.
Много лет назад Мауриция сказала: «Я понимаю, что когда приеду сюда уже не женой посла, ко мне буду не так внимательны». – «Ну, это нормально,– ответила я.
 
         Мы обе ошиблись.

                                                                                                         Надежда Венедиктова