Когда видишь наших пенсионеров, часами стоящих в очереди за получением пенсии, с тоской вспоминаешь, что в ФРГ на получение справки уходит в среднем шесть минут, а в Сингапуре любую справку и ответ чиновника любого ранга можно получить по Интернету.

Если мы в ближайшие годы не подстроим государство под человека, не очистим его энергию от бюрократических наростов, нам не удастся набрать необходимый темп модернизации. Здесь необходима не только воля власти, но и постоянные требования со стороны граждан. У нас есть небольшой, но достаточно активный неправительственный корпус, который мог бы возглавить это движение за поворот государства к человеку. Кстати, именно по инициативе абхазских НПО в этом году российские специалисты уже провели в Сухуме семинары по административной реформе.

Государство должно также возродить местное самоуправление – без инициативы на местах районы не поднять и тем более не сохранить их своеобразие!

С цифрой наперевес

Прежде, чем двигаться вперед, надо научиться считать на всех уровнях. Это очень полезное занятие, которое сразу приближает к реальности. Так, недавно в Штатах подсчитали, что на деньги, которые за несколько лет пойдут на обеспечение 40 тысяч солдат в Афганистане, можно было бы сделать кандидатами наук почти всех жителей этой нищей и безграмотной страны! А годовое содержание одного солдата там же - равно стоимости двадцати школ. Эти милые цифры сразу поставили под большой вопрос целесообразность военной операции и более того – сделали ее абсурдной, что позволяет теперь противникам военного присутствия США в Афганистане настаивать на изменении государственной политики.

Если же мы позволим себе роскошь посчитать хотя расходы водопроводной воды за все послевоенные годы, мы получим грандиозную картину нашей бесхозяйственности. Почти десять лет после войны вода бесконтрольно текла из испорченных кранов на пляжах и в заброшенных домах, в раскуроченных здравницах и т.д. В это же время даже в столице Абхазии с водой была такая напряженка, что временами обычные бытовые проблемы превращались в катастрофу. И сейчас в городских дворах часто встречаются незакрытые краны, из которых тихо вытекает национальное богатство страны. Если бы мы продали по мировым ценам (хотя бы на тот же Ближний Восток) всю утекшую за послевоенные годы воду, нам не нужны были бы инвестиции из-за рубежа.

Мы не умеем и не хотим экономить, считая это крохоборством. Между прочим, это «крохоборство» является одной из причин благосостояния развитых стран, к уровню жизни которых мы стремимся. Представители среднего класса в Лондоне и Париже, уходя на работу, выключают не только свет, но и газовое отопление (за исключением самых холодных дней). Иронические ухмылки, которые появятся при чтении этих строк, лучше переадресовать в наш собственный адрес – так будет конструктивнее!

Чего мы хотим от будущего?

Мы не задаем этот вопрос вслух, ограничиваясь неопределенными мечтаниями о лучшей жизни, среди которых желание стать второй Швейцарией, получать зарплату, как в Краснодарском крае, возить щебенку для сочинской олимпиады и далее по списку разговоров в очередной кофейне.

А ведь уже пора спросить себя – какой должна стать Абхазия ХХI века?

Останемся ли мы мандариново-курортной республикой с сезонным кипением жизни или у нас есть амбиции для строительства пусть очень маленького, но динамично развивающегося государства, граждане которого используют весь свой человеческий потенциал, а не только вывозят мандарины и обслуживают отдыхающих. Размеры страны не всегда определяют ее участь – Люксембург, где проживает всего 350 тысяч человек, является финансовым и научно-техническим центром, а его граждане регулярно занимают первое место в мире по покупательной способности.

Сделать ставку только на развитие курортов и туризма значит изначально поставить низкую планку и обречь себя на роль гостиницы в международном разделении труда.

Между тем у Абхазии есть возможность развивать самые различные сферы хозяйства, которые сведут к минимуму неблагоприятный фактор сезонности курортов.

Во-первых, наша страна должна стать одной из важнейших транспортных магистралей на Кавказе. Строительство горной дороги, соединяющей Северный приют с Южным (историческая реанимация одного из отрезков Великого шелкового пути), сразу потянет за собой строительство крупной транспортной развязки на Скурче, где можно объединить в единый узел бабушарский аэропорт, железную дорогу и море. Уже сейчас можно с уверенностью предсказать, что через 15-20 лет Скурча станет одним из основных доноров абхазского бюджета.

Климат позволяет нам развивать эфиромасличные культуры, потребность в которых на мировом рынке всегда велика, еще работают люди, которые занимались этим в советское время. Как утверждают приезжие специалисты, в наших условиях, когда травостой круглый год, было бы выгодным разводить уток и снабжать ими Юг России. Как можно использовать высокогорные травы, показывает пример гудаутской фирмы Аерг», уже получившей шесть российских патентов на лекарства из трав – при изготовлении сырье не нагревается выше сорока градусов, что позволяет сохранять в целости природную структуру растений.

Еще в 30-х годах ХIX века на территории нынешней Дранды работала французская лесопилка, и бук, граб и самшит вывозились в Европу. К сожалению, далеко от тех времен мы не ушли, разве что начали пилить дерево сами, но по-прежнему вывозим сырье. Если бы мы наладили наконец изготовление широкого ассортимента изделий из дерева, мы могли бы иметь постоянный рынок сбыта на Ближнем Востоке.

Все эти примеры навскидку показывают, что возможностей в стране навалом, нужно только раскинуть мозгами и заняться делом.

Среди этих возможностей есть следующие, которые могут в обозримые сроки отправить на пенсию наш мандариновый имидж и создать Абхазии репутацию страны с интеллектуальными запросами.

Альтернативные источники энергии

Имея в своем распоряжении море, горы, множество рек, ущелий и субтропическое солнце, Абхазия имеет все шансы стать лабораторией по использованию альтернативных источников энергии для всего Кавказа и Юга России.

Это очень востребованное во всем мире дело, привлекающее все большее внимание и все большие субсидии. Например, десять лет назад датский остров Самсо, где живут четыре тысячи человек, был выбран местом проведения эксперимента по созданию энергетически независимого сообщества. ЕС субсидировал постройку ветряков, оснащение кирпичных домов не загрязняющими атмосферу печами, работающими на соломе от выращиваемых на острове пшеницы и ржи, и установку фотоэлементов, вырабатывающих электричество. Отдельные островитяне сами экспериментируют – так, фермер Транберг с помощью специального насоса собирает тепло молока своих коров и использует его для обогрева дома. Многие все делают своими руками. Эксперимент удался, в декабре под эгидой ООН в Дании состоялся саммит по климатическим изменениям, и участники встречи посетили Самсо, чтобы ознакомиться с результатами.

В глухой колумбийской деревне Лас-Гавиотас, где всего двести жителей, проводится сорокалетний эксперимент по преодолению зависимости нашей цивилизации от невозобновляемых видов топлива и промышленного сельского хозяйства. Здесь даже кипятильники работают на солнечных батареях, а водяные насосы приводятся в действие детскими качелями.

Разнообразие природных условий делает Абхазию прямо-таки идеальной лабораторией, позволяя экспериментировать практически по всем известным направлениям. Небольшое начало уже положено – на агудзерской площадке Сухумского физико-технического института в сотрудничестве с немецкими учеными намереваются разрабатывать солнечные батареи. В конце 90-х годов в том же СФТИ Леонид Вересов создал проект индивидуальной гидроэлектростанции на горных речках, приспособив его под местные условия – они должны устанавливаться на месте старых мельниц. Лопасти турбины, так же как и у мельниц, делаются из ольхи, долговечность которой доказана практикой.

В рамках регионального сотрудничества можно было бы разработать инновационную программу, которая субсидировалась бы странами-участницами и позволила бы сделать рывок в апробации альтернативных источников энергии. Это сейчас нам хватает электроэнергии, но уже через 10-15 лет мы ощутим резкий дефицит, который может существенно затормозить развитие. Энергетическая независимость сделала бы Абхазию более конкурентоспособной и привлекательной для инвестиций.

Технопарк под пальмой

Очень перспективным было бы создание, предположим, на базе того же Сухумского физико-технического института большого технопарка, который аккумулировал бы в тесном сотрудничестве с Российской Федерацией научные силы Юга России, Северного Кавказа и самой Абхазии. Обе основные площадки СФТИ расположены в непосредственной близости от моря, что повышает их привлекательность в глазах ученых, живущих в более северных районах. Можно было бы приглашать ученых определенных специальностей на несколько лет, обеспечив им комфортные условия работы и жизни.

Первый технопарк в СССР был создан еще в 1988 году на основе опыта одного из инновационных регионов Франции. Это специальная территория, на которой объединены научно-исследовательские организации, объекты индустрии, деловые центры, выставочные площадки, учебные заведения, а также инфраструктура транспорт, подъездные пути, жилой поселок, охрана. В 2006 году правительство РФ утвердило госпрограмму «Создание в РФ технопарков в сфере высоких технологий», и сейчас на территории России уже около шести десятков технопарков, входящих в Международную ассоциацию технопарков. Кстати, их практически нет на юге России, и инициатива абхазского руководства о создании совместного технопарка в Абхазии может оказаться очень привлекательной для властей Краснодарского края.

Международный опыт свидетельствует, что при умелой организации технопарки часто становятся прибыльными структурами. Имея в стране такой технопарк, можно было бы получать хотя бы часть инноваций из первых рук, что обеспечило бы Абхазии лидирующую роль в регионе.

АГУ как учебный центр Закавказья

Нынешнее местоположение Абхазского государственного университета можно превратить в крупное преимущество, отдав ему всю прилегающую территорию, включая оба берега речки Келасур и морской пляж. Скооперировавшись с республиками Северного Кавказа, можно выстроить здесь современный студенческий городок, включающий не только учебные корпуса, но и Интернет-залы, спорткомплекс, общежития и музыкальную площадку для фестивалей.

Близость моря и гор, что позволяет развивать активные виды спорта, несомненно привлечет множество студентов и молодых преподавателей из ближайших регионов, что пойдет на пользу университету и позволит ему превратиться в крупнейший учебный центр Закавказья.

Университет расположен в непосредственной близости от обеих площадок СФТИ, и, если на основе института будет создан технопарк, технические факультеты АГУ смогут тесно взаимодействовать с ним, давая возможность студентам участвовать в разработках и набираться опыта.

Сохранить лицо для будущего

Модернизация обычно изменяет привычный образ жизни – готовы ли мы к этому?

Абхазия ХХI века будет непохожа на нынешнюю неухоженную страну, где мусор - неотъемлемая деталь пейзажа, а пунктуальность вызывает усмешку. Если мы хотим соответствовать уровню современной цивилизации, мы должны готовиться к изменениям осознанно, не полагаясь на «авось».

Поскольку курорты – наиболее предсказуемый и легкий вариант развития, нужно заранее минимизировать его риски. Пока Абхазия еще не застроена, как Сочи (опасность этого велика!), необходимо принять государственную программу застройки, чтобы разделить города, где будет нормальная жизнь, и курортные зоны, где будут сконцентрирована индустрия развлечений. Это не значит, что горожан лишат пляжных и иных удовольствий, но нужно разумно ограничить курортную «нагрузку» на обычную жизнь.

К чему приводит неконтролируемый массовый туризм, жестко иллюстрирует пример блистательной Венеции. 14 ноября 2009 венецианцы провели символические похороны своего города – по Гранд-каналу проплыла гондола с ярко-розовым фанерным гробом, украшенным желтыми цветами. Горожане протестовали против превращения Венеции в город-призрак, население в котором неуклонно сокращается, вытесняемое массовым туризмом. 18 миллионов туристов посещают город каждый год, а жителей осталось всего 60 тысяч (когда-то было полмиллиона)!

Горожане жалуются, что политика властей приводит к снижению качества услуг – все меньше становится хороших врачей, детских садов, продуктовых магазинов и даже сапожников. Недавно закрыли крупный больничный комплекс на острове Лидо, власти продали его застройщикам. Цены на недвижимость в историческом центре очень высоки, и многие домовладельцы решают, что лучше сдавать ее туристам, чем жить самим, и покидают город. Не станет ли Венеция очередным Диснейлендом? С этой проблемой столкнулись все исторические центры Италии, деньги туристов перекрывают местные бюджеты, и городские власти не в состоянии противопоставить этому вразумительную тактику.

Мировая практика показывает, что курортно-туристический пресс быстро разъедает пассионарность местного населения и традиционные нравы. Если крупные страны медленно, но верно уступают под его нажимом, можно себе представить, какие проблемы ждут нас.

В любом случае наше курортное побережье всегда будет более космополитичным, чем горные районы, где можно изящно цитировать традиционный стиль жизни, сочетая блага современной цивилизации, включая мобильную связь и Интернет, с размеренным сельским бытом. Возможно, еще и поэтому нужно уделять селам повышенное внимание, в том числе и в области культуры!

У нас еще есть шанс не утонуть в курортном сервисе и сохранить свое лицо для будущего.

Но для этого нужны усилия всего общества и понимание сложности и неоднозначности глобализации, которая надвигается неумолимо.

Надежда Венедиктова

Ноябрь 2009