Сухумская набережная как зеркало
Надежда Венедиктова
Если задаться дурацким вопросом, сколько личных метафизических зеркал у каждого человека, глядясь в которые, он узнает о себе нечто невысказуемое и невидимое другим, то ответ очевиден – их много, и у всех они разные.
Но у жителей каждого города обычно есть несколько общих зеркал, в нашем случае среди них столичная набережная, которая не отказывает в общении никому – другое дело, насколько мы способны вести диалог с нею так, чтобы каждая сторона оказывалась в выигрыше.
Внешне такое общение часто выглядит банально – прогулялся вдоль залива, потрепался со знакомыми, выпил чашку кофе и отправился восвояси, в свою повседневную жизнь с ее заботами и хлопотами.
То, что происходит внутри во время этой немудреной церемонии, остается с тобою и часто даже почти не осознается – взгляд скользнул по горизонту, за которым весь мир и великие открытия на парусниках, и вернулся к тебе с ветром странствий; солнце сопровождало твой маршрут и шептало в оба уха, что жизнь прекрасна; изгибы набережной и старинные здания ненавязчиво омывали тебя прошлым; места, связанные с твоими личными воспоминаниями, заглядывали тебе в глаза и сияли своей неповторимостью; прохожие роняли у твоих ног свой личностный аромат и уносили частицу твоего.
Совершался великий бессознательный обмен всего со всем, и ты был его участником и добычей!
В последние годы набережная приросла особыми деталями, которые одновременно и привычны, и трогательны – бронзовый Чик с курицей и его подружка с патефоном создали крохотное магическое пространство, вступая в которое, ты невольно на мгновение соскальзываешь в собственное детство, а потом любуешься этими персонажами, подпитывающими берег атмосферой первой влюбленности, невесомой, как паутинка.
Бронзовый всадник, встающий после падения, как бы в стороне от общего прогулочного маршрута, и это придает памятнику дополнительную трагичность – здесь обычно дует ветер, и отсюда видно только море, по которому махаджиры покинули родину. Здесь же, в глубине газона, маленькая книжка-памятник поэтессе Саиде Делба, погибшей во время войны, и это уединенное место подчеркивает ее ранний уход из жизни в расцвете сил – здесь хорошо сидеть на скамейке молча, склонив голову перед необратимостью жизни.
Этот уголок набережной, далекий от кофеен и посиделок, существует словно сам по себе, как живая страница истории – она не лезет на глаза, не суетится, но требует сосредоточенности; приходя сюда, люди невольно понижают голоса.
На другом полюсе набережной пингвин-путешественник, любимец детей, которые фамильярно обнимают его, как своего друга – он такой уютный, что даже взрослым хочется прикоснуться ладонью к его склоненной над столиком голове.
У сухумской набережной свое неповторимое лицо, и каждый из нас вносит свою частицу в его мимику – об этом нужно помнить, чтобы не осквернить этот прекрасный сквозняк, соединяющий прошлое и будущее в суете настоящего, героями которого мы оказались с неизбежностью судьбы.
Нравится |