Незатухающий скандал в парламенте настолько шокировал наше общество, что уже почти месяц мы говорим только об этом, приходя к печальной мысли, что у нас на глазах формируется разновидность парламентского рэкета. Масло в огонь продолжают подливать сами депутаты – сначала шестеро из них поддержали идею о самороспуске Национального собрания, потом все как один начали держать круговую оборону. Заявления депутатов, что нападки общества могут подорвать доверие к законодательной власти, уже вообще из области анекдота – как можно подорвать то, чего уже нет. Когда четверо депутатов отправились в святилище, чтобы перед лицом высших сил принести клятву, что они чисты аки агнцы, стало вообще непонятно – если в парламенте ничего не было, а взятка нам только приснилась, зачем нужно прибегать к помощи высших сил?

Между тем особо чувствительные граждане (говорю об этом без иронии) ощущают, что с таким парламентом они не могут жить дальше. Как заявил недавно один бизнесмен: «Этот парламент для меня умер!» Другие заявляют, что в нравственном отношении мы достигли дна, что коррупция разъела нас до такой степени, что многие даже не видят в парламентской взятке ничего особенного: «Чего кудахтать? Все берут!»

Часть моих знакомых в глубокой подавленности и не видят выхода. Я тоже пока не вижу реального выхода, но исторический опыт подсказывает, что, в конце концов, он находится. Многие народы и страны время от времени попадают в тяжелую ситуацию, сошлюсь на пример такой крупной страны, как Франция. В самом начале Второй мировой войны 42-миллионная Франция, грубо говоря, легла под немецкую армию, практически не оказав сопротивления. Когда же это сопротивление организовалось в подполье, в нем приняло участие всего 300 тысяч человек, то есть менее, чем 0,07 %. Это был национальный позор, о котором не говорили вслух. Когда Францию освободила армия союзников, при минимальном участии французских военных, самоощущение нации не улучшилось. Французы изживали чувство унижения в течение 15 лет – некоторые интеллектуалы говорили, что жить в этой стране невозможно, и уезжали даже в Африку и Латинскую Америку. Но в целом за последние полвека Франция добилась многого, именно она была инициатором евроинтеграции, а ее социальная система долго была предметом зависти соседей.

Абхазии повезло больше, она одержала победу, хотя обладала гораздо меньшими ресурсами, чем ее противник. К сожалению, нам не удалось использовать победу как трамплин для устойчивого развития. Зачастую плодами победы воспользовались не те, кто их заслужил. Например, ветеран войны Адгур Мхонджия, потерявший в боевых действиях обе ноги, до сих живет с женой и двумя детьми в бывшей парадной (19 кв.м.), из которой они с женой сами сделали квартиру – на этих 19 метрах комната, кухня и ванная с туалетом. Покупать за полтора-два миллиона джипы для высокопоставленных чиновников у нас есть деньги, а обеспечить безногому семейному ветерану войны нормальное жилье – денег нет.

Скандал в парламенте имеет один плюс – мы поняли, что так дальше нельзя. Вчера все девять оппозиционных партий и движений подписали договор о взаимосотрудничестве в продвижении необходимых реформ. Сложно сказать, что из этого выйдет, ибо и среди нынешних оппозиционеров есть люди с сомнительной репутацией. Но если парламент не найдет в себе силы заняться самоочищением, народу придется проснуться, и тогда мало не покажется. Все ветви власти должны это понимать.

Надежда Венедиктова